Легенда об озере Конго-Тонго - Артём Бестер
Целую неделю Белла ходила сама не своя, терзаемая разлукой с любимым. Наконец, осознав, что жить без Протея не может и не хочет, Белла решила выкрасть его из тюрьмы. Три дня она готовилась к побегу: наняла конный экипаж, собрала вещи, запаслась провиантом и оружием. Вечером четвертого дня она вытащила из стола отца ключи от черного хода в тюрьму и, переодевшись в мужчину, оправилась выручать своего избранника.
– Белла освободила меня, и мы бежали прочь из Библиона, – окончил рассказ Протей. Воспоминания пятнадцатилетней давности привели его в хорошее расположение духа.
– Да, дела, – вздохнул Бойл, – А ты знаешь, что Урсул давно покинул лоно церкви и теперь бродит по свету и делится своими знаниями с простыми людьми?
– Кто, Урсул? – гоготнул Протей. – Сказал бы мне это кто-нибудь пятнадцать лет назад, я бы не поверил. А теперь… может быть, старик наконец обрел себя? В любом случае я давно его простил, вопрос простил ли он себя?
– Можно еще один вопрос? – спросил Бойл, видя, что Протей собирается вставать.
– Задавай, – махнул рукой ученый. – На твоем месте у меня было бы больше, чем один вопрос.
– Почему вы бежали именно сюда? Это был ваш план?
– План – это слишком громкое слово. Это был суеверный каприз Беллы. Дело в том, что в их семье ходила легенда о прапрапращуре, потерявшем в бою правую руку. Так вот, согласно легенде, этот предок, а звали его Авемад, после госпиталя, перед тем как отправиться домой, разыскал в Большой пустыне святое озеро Конго-Тонго, о котором узнал от своего духовника. Спустя неделю он вернулся домой, и его правая рука была на месте. Авемад рассказал, что нашел Конго-Тонго – озеро, исполняющее желания, и путь к нему лежит через Мертвый перевал и Большую пустыню. Он указал своим близким приметы, по которым можно добраться до озера, и велел хранить их в тайне. А еще Авемад предупредил, что к озеру идти стоит только по великой беде, потому как испытания, ожидающие на пути, могут погубить любого. Вот Белла и вбила себе в голову, что нам нужно бежать к Конго-Тонго и просить его о прощении всех грехов – чтобы вернуться к людям с чистой совестью. Я не возражал против такого сумасбродного решения, поскольку понимал, что нам нужно как можно дальше бежать от людей. Перейти Мертвый перевал нам помогли лихие люди, Жившие в Бандитском ущелье. Правда, пришлось отдать им почти все имущество, чтобы они отпустили нас живыми. На следующий день оказалось, что Белла сильно простыла на перевале. Целые сутки мы шли по Большой пустыне и в конце концов натолкнулись на этот оазис. Через неделю, когда Белле стало лучше, она отправила меня к озеру. Каким я его застал, ты уже знаешь. Собственно, ничего другого и не стоило ожидать. Вернувшись к Белле, я все ей рассказал. Тогда-то мы и приняли решение остаться здесь.
– Выходит, Авемад врал? – решил уточнить Бойл.
– Выходит, что так.
– Осталось понять, как Урсул узнал, что ты живешь в этом оазисе?
– А он знал? – удивился Протей. – Ты говорил, он указал вам путь к озеру.
– В том-то и дело, что знал, – произнес старик, выбивая пальцами барабанную дробь по доскам стола. – Он сказал Роланду, что зеленая звезда приведет к оазису, где живет ученый Протей, а тот в свою очередь укажет путь к Конго-Тонго.
– Этого не может быть, – покачал головой Протей. – За все время, что мы тут живем, вы первые, кто забрел в оазис.
– И тем не менее, – настаивал Бойл, – это так.
– Может, мальчонка ошибся? – предположил ученый и вскочил из-за стола. – Ну-ка пойдем спросим его.
Они застали Роланда в гостиной в компании Анабель, Марии, Флорина и Зария. Дети играли в какую-то карточную игру и громко смеялись. Когда в комнату вошли Бойл и Протей, смех тут же стих.
– Папа, что-то случилось? – спросил Зарий, заискивающе глядя на отца. Вчера вечером он не исполнил его поручения натаскать воды курам и теперь чувствовал свою вину.
– Нет, мы сейчас просто кое-что спросим у Роланда, и вы сможете продолжить игру, – ответил Протей присев напротив мальчика и спросил:
– Малыш, скажи. А старик Урсул, он что-то говорил тебе обо мне?
– Да, он сказал, что вы укажете путь к Конго-Тонго, а еще велел передать, – Роланд на секунду замешкался, а на его лбу залегла маленькая складка будущей морщины. – Он сказал следующее: «Протей, эго уробоса. Фатео тау манимо ет мирам ест, тора сатис ив мангалито».
Звучали слова как полная тарабарщина, но судя по задумчивому лицу ученого, в них был какой-то смысл.
– Роланд, почему ты не сказал мне, что Урсул что-то велел передать Протею.
– Я обещал передать только ему, – как ни в чем не бывало ответил мальчик.
– Не стоит его винить, – вмешался в разговор Протей. – Пойдем, Бойл, не будем мешать их игре.
Они вышли на улицу и остановились в тени пальм, растущих у дома.
– И что означают эти слова? – спросил старик, как только они оказались снаружи.
– Это старораминский язык, Бойл. Его используют в древних учебниках математики. А слова означают буквально следующее: «Протей, я признаю правильность твоих расчетов и твоего учения, но удивляюсь, почему ты замер на самой границе великого познания, выбрав путь забвения».
– И все? – удивился Бойл.
– И все.
– Я ожидал чего-то большего. Я думал, мы узнаем, откуда Урсул знает о тебе и об оазисе.
– К сожалению, – пожал плечами Протей, – ничего подобного из этих слов не следует. Бойл, ты что-то бледно выглядишь. Может, тебе стоит немного отдохнуть?
– Правда, бледно? – спросил старик, вспомнив, что не спал всю предыдущую ночь. – Признаться, и чувствую я себя неважно. Я бы вздремнул с удовольствием часок-другой. Ты уж прости, я обещал осмотреть твои владения…
– Ничего страшного, вечером осмотрим, пойдем я тебя провожу, – Протей направился к дому, жестом приглашая следовать за собой.
Они поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. В небольшом коридоре оказалось три двери. Ученый открыл первую из них и пригласил Бойла внутрь.
– Вот здесь ты можешь расположиться.
Старик оглядел комнату. Ничего особенного. Белые грубо отесанные стены. Небольшой стол, скамья, сделанная из половины ствола какого-то крупного дерева, и широкая застеленная белым бельем кровать.
– Белье? – спросил Бойл. – Белла сама его ткет?
Протей кивнул.
– А дом? Где ты взял столько известняка?
– Вся эта пустыня является дном высохшего моря, и кое-где известняк выходит на поверхность.
– Но ведь его очень тяжело таскать? – не успокаивался Бойл.
– У нас есть верблюды. Ах да, ты же их не видел. Они живут в большом сарае на том конце двора. Однажды пара молодых верблюдов забрела к нам в оазис, да так и осталась. Вот они-то нам и таскают известняк и лес.
– И сколько лет у тебя ушло, чтобы построить дом? – спросил старик, присаживаясь на край кровати.
– Семь лет. Ты не торопись, Бойл, позже я отвечу на твои вопросы и все тебе покажу, – ответил ученый, направляясь к дверям. – Спокойного тебе сна.
– Спасибо, – ответил старик и повернулся к стене.
Ткань простыней оказалась мягкой и прохладной. Бойл взбил кулаком подушку, набитую куриным пухом, улегся с намерением обдумать сложившуюся ситуацию и почти мгновенно заснул.
Когда он проснулся, в комнате царил полумрак. Поняв, что проспал целый день, старик вскочил в кровати и тут же увидел Роланда, сидящего на скамье. Глаза мальчика были красны от слез.
– Почему ты плакал, – спросил старик, спуская ноги на пол.
– Протей сказал, что Конго-Тонго – это грязная лужа в маленькой пещере, – ответил мальчик.
– Я это слышал, – кивнул старик.
– А еще он сказал, что Конго-Тонго не исполняет желаний и ходить к нему смысла нет.
– И это я слышал, – выспавшийся Бойл был само спокойствие.
– Ты оставишь меня у Протея? – спросил
